Неточные совпадения
Клим Самгин был очень доволен тем, что
решил не учиться в эту зиму. В университете было тревожно. Студенты освистали историка Ключевского, обидели и еще нескольких
профессоров, полиция разгоняла сходки; будировало сорок два либеральных
профессора, а восемьдесят два заявили себя сторонниками твердой власти. Варвара бегала по антикварам и букинистам, разыскивая портреты m‹ada›me Ролан, и очень сожалела, что нет портрета Теруань де-Мерикур.
После смерти владельца его наследники, не открывая музея для публики, выставили некоторые вещи в залах Исторического музея и снова взяли их,
решив продать свой музей, что было необходимо для дележа наследства. Ученые-археологи,
профессора, хранители музеев дивились редкостям, высоко ценили их и соболезновали, что казна не может их купить для своих хранилищ.
На этой же лекции
решив, что записывание всего, что будет говорить всякий
профессор, не нужно и даже было бы глупо, я держался этого правила до конца курса.
Рашель. Я
решила его отправить за границу. Там сестра моя замужем за
профессором химии, детей у них нет.
Кроме того, зная, что с половины августа я начну слушать лекции натуральной истории у
профессора Фукса, только что приехавшего в Казань, я
решил заранее, что буду собирать бабочек, и в эту вакацию, с помощию моей сестры, сделал уже приступ к тому; но, увы, не умея раскладывать и высушивать бабочек, я погубил понапрасну множество этих прелестных творений.
Да… так вот… когда стало плохо, я
решил все-таки помучиться (пусть бы полюбовался на меня
профессор N) и оттянуть укол и ушел к реке.
Решили твердо, что с 1 января я возьму отпуск на один месяц по болезни и к
профессору в Москву. Опять я дам подписку, и месяц я буду страдать у него в лечебнице нечеловеческой мукой.
Профессора на наших глазах искусно справлялись с самыми трудными операциями, систематически
решали сложные загадки, именуемые больными людьми, а мы… мы слушали и смотрели; все казалось простым, стройным и очевидным.
Чуть только
профессор в своих чтениях объективен — эти господа
решают, что он отстал, что сущность его лекций — мертвечина, что поэтому его не только не должно слушать, но следует прогнать.
Вскоре после того мы с Вырубовым посетили А.И. При нем тогда была только Н.А.Огарева и их дочь Лиза, официально значившаяся также как девица Огарева. Он просил меня навещать его и собирался взять на зиму меблированную квартиру. Но это ему не удалось тогда сделать. Он получил депешу, что его старшая дочь Н.А. серьезно заболела какой-то нервной болезнью, и он тотчас же
решил ехать во Флоренцию, где она гостила тогда у брата своего Александра,
профессора в тамошнем Институте высших наук.
Пора было подумать о кандидатской диссертации и
решить, к какому
профессору обратиться за темой. Меня больше всего привлекал на нашем историческом отделении
профессор В. Г. Васильевский, читавший среднюю историю. У него я и собирался писать диссертацию. Но я уже рассказывал: после позорнейшего ответа на его экзамене мне стыдно было даже попасться ему на глаза, не то, чтобы работать у него.
Но ваш благородный и почтенный
профессор заступился за вас — и
решил ходатайствовать у директора, чтобы вас оставили и дали вам другого преподавателя сценического искусства вместо него.
Он припомнил, как отговаривали его в Москве его товарищи,
профессора, знакомые, когда он
решил, после прочтения исповеди княжны, ехать на службу в Восточную Сибирь.
Во дворце
решили, что она умерла от удара. Сама Анна Иоанновна видела раз, как она кашляла с кровью; по разным признакам надо было ожидать такой смерти, говорили доктора. Вспомнили теперь, будто
профессор физики и вместе придворный астролог (Крафт) за несколько дней предсказывал ее кончину. Утешались тем, что суженого не избегнешь.